Вельск-инфо
2 апреля 2003 (14)
Гарисон Семовский

Литературная страница

"Собачья" история (рассказ)

Сашка впервые увидел ее на стадионе.

Белокурая, стройная, она легко обогнала стайку соперниц, и финишная ленточка забилась у нее за спиной.

На стадионе в этот день проходили соревнования в честь дня Военно-морского флота. Сашка толкал ядро. Корабельный врач Кузнецов в этот день стал легкоатлетом. Когда же учился во втором Московском медицинском институте, то занимался боксом, работал в полутяже. Так что по всем статьям подходил для толкания ядра, но чемпионом в этот день не стал.

Старлей медслужбы сидел на скамейке и смотрел, как соревнуются другие.

- Мавр сделал свое дело - мавр может уходить, - шепнул ему на ухо Гена Дужкин, коллега и болельщик, - пойдем в кафе, пивка хлобыстнем - наш праздник!

- Погоди. Побудем еще - пиво не скиснет: Очень девчонка хороша! Смотри, словно и не была она на дистанции!

Ирка сидела с подругами на зеленом газоне футбольного поля и весело смеялась. Сашка не мог на нее налюбоваться:

Вечером в кафе дома офицеров, куда зашли они с Дужкиным, чтобы привести себя в боевую готовность перед танцами, пришла ему в голову идиотская мысль: "А не жениться ли мне?".

Двадцать восемь лет прожил Кузнецов на свете, но так и не полюбил: Скоро кончится специализация в госпитале, и опять на корабль:

- Что с тобой?

- Смешно сказать - не поверишь! Жениться захотелось:

: В танцевальном зале Сашка сразу увидел ее и, вдохновленный парой рюмок коньяку в добавление к пиву, выпитых по предложению Гены Дужкина "для озверения", ринулся на абордаж.

Знакомство состоялось. Весь вечер они не расставались. Кузнецов познакомил Ирину с Дужкиным, и после танцев они долго бродили по городу.

Когда оба старлея вернулись в общежитие для холостяков, Дужкин пошутил: "Вот тебе и "смешно сказать": Скоро флот потеряет еще одного холостяка:".

- Давай спать, старик, пока я тебя в бараний рог не согнул за такие речи!

: Ирина пришла домой и в ответ на ворчание матери за поздний приход заявила, что поступать она никуда не будет и что учиться ей надоело.

- Почему? - спросила мать, и тут дочь ошарашила ее ответом: "А я замуж выхожу. Муж старший лейтенант медик - это не то, что мой папаша, который мотается по белу свету и присылает тебе грошовые алименты. Мне исполнилось восемнадцать, и алиментам пришел конец, а на твою зарплату, как бы мне хотелось, нам не прожить. Муж у меня будет военный и никуда не скроется! Так что все! Адью, мамочка! Благослови на подвиг!":

Свадьбу сыграли в ноябре. Сашка был счастлив.

***

С жильем в гарнизоне трудно, и молодожены остались в квартире, где жила Ирина с матерью. Квартира двухкомнатная в старом доме, так что места хватало. Ангелину Яковлевну переселили в маленькую комнатку, Ирина и Сашка разместились в большой, а телевизор перенесли на кухню.

Ирина уговорила Сашку подождать с детьми.

- Давай поживем сначала для себя! Я же молодая. А потом я тебе их столько нарожаю, что со счету собьешься.

Сашка заливался смехом, но пытался влиять на жену:

- А ты учиться дальше думаешь?

- Дай мне после школы отдохнуть. Надоело учиться. Мне сейчас только женой быть хочется - глупой, только и умеющей, что щи варить и рубашки гладить.

- Ну, ладно, ладно. Согласен. Ты у меня такая красивая. И как это я осмелился тогла на танец тебя пригласить? Это, наверное, потому что мы тогда с Дужкиным коньячку для храбрости хватанули:

Через неделю Сашка ушел в море. А после учений полагался ему отпуск. На флоте, по традиции, в самые поздние и самые ранние месяцы года в отпуска уходят лейтенанты - это они в январе открывают отпускной сезон, а в декабре закрывают. В этот раз почетную миссию за-крытия отпускного сезона выполняли молодожены.

Не успел Иркин муж "уйти в моря", как Ангелина Яковлевна подступила к дочери:

- Ты, доченька, давай-ка работу ищи! Нечего без дела сидеть! Учиться не захотела, так иди работай!

- Ты, мать, всю жизнь работаешь, да что-то невесело на твою зарплату медсестры жить.

- Помяни мое слово, я тебе зла не желаю, но вы скоро от меня уедете. Чует мое сердце разлуку скорую: муж - иголка, жена - нитка. Куда иголка - туда и нитка. Моя иголка по белу свету скитается, а я оборвалась: не поехала за ним, когда звал. Не дай бог и ему и мне этакое счастье мыкать. Слышала я, что в госпиталь художник требуется. Вот пойди и поговори, ведь ты же неплохо рисуешь. Если робеешь, то я за тебя попрошу.

И попросила. Ирину приняли на работу после отпуска. Особенно она любила рисовать животных, и они на ее рисунках получались как живые. Но предпочтение она отдавала собакам. Она их обожала и с детства мечтала завести породистую красивую овчарку.

Из отпуска молодые привезли подарок Сашкиных родителей - головастого, с толстыми и длинными лапами щенка по имени Рекс.

***

На нового члена семьи с родословной чуть ли не графской (не по собачьим понятиям) обрушился такой поток ласки, забот и подачек, что собачья натура не выдержала и через год с небольшим будущий медалист сдох. Ибо то, как он жил, жизнью назвать нельзя. Ирка всем объясняла, что он погиб от чумки, но друзья и соседи в этом весьма сомневались и считали, что псу пришел конец от неуемной любви хозяйки.

О том, чтобы в семье появился ребенок, отныне не было и речи. Сашка и теща молчали, а Ирина носилась по области, участвовала во всех собачьих вы-ставках и даже вошла в областной совет кинологов. Сашку от Иркиной суеты вокруг собачьего племени блевать тянуло, но жена уже поняла, что поводок "семейного счастья" у нее в руках.

Вернувшись с учений, он за-стал дома нового жильца. По квартире, свесив чуть ли не до пола треугольные уши, бегал очередной собачонок.

- Ринточка, познакомься - это наш папа! Он у нас добренький, мягонький. Он любить тебя будет, Ринточка!

Вечером пришли гости, и Сашка во время застолья молчал и домолчался до того, что рюмкам счет потерял. Сколько его ни упрашивали взять баян и повеселить душу, он к нему не притронулся.

Время шло. Ринта выросла и полностью переняла хозяйкин характер - бестолково- бесшабашный, капризный, вздорный и обидчивый. Если Ирина на что-то обижалась, то могла не разговаривать с Сашкой неделями. Ему в такие дни становилось несладко: нестроение падало ниже нуля, и, чтобы подогреть его, он отправлялся к холостякам. Там проще, а в семье размолвки случались все чаще и чаще, и все чаще и чаще Сашка приходил домой в мрачном подпитии.

- Садись-ка, зятек, пришло время поговорить, - просто сказала теща после очередного мрачного подпития, усаживая Сашку за стол завтракать и наливая ему рюмку водки. - Эх, Сашок, по виду ты и быку рога обломаешь, а на самом деле с бабой управиться не можешь.

- Что ее, бить прикажете?

- Да что ты, бог с тобой, милый! Я же тебе не об этом толкую. Ведь она дочь моя и я ее жалею, и тебя жалею. Оба вы мне дороги, а вот чем помочь тебе? Не знаю. Вижу, что избаловала ее: сиротинкой считала:

Помолчали: Сашка закурил сигарету. Ангелина Яковлевна задымила папироской "Север".

- Уехать вам надо, ребятки. Я вас не гоню - живите, места хватит. Только вот самостоятельностью нужно обзаводиться. Жить будет потруднее, но быстрей друг друга поймете и дружнее станете.

- Да, Ангелина Яковлевна, в этом что-то есть. Ведь она меня со своими собаками ни во что не ставит. Мне же обидно, поэтому я и с ребятами иногда "того".

- Ничего, сынок, ничего, Сашенька - все образуется:

И образовалось. Сашка подал рапорт о переводе на Север, и через полгода молодожены прибыли в маленький военный гарнизон с названием неприветливым и единственной улицей имени юнги Северного флота.

Зажатый сопками поселок оказался настолько перенаселенным, что молодоженам дали только комнату в двухкомнатной квартире. И это было законно: не считать же членом семьи медалистку Ринту.

С работой для Ирины здесь обстояло еще хуже, чем на Балтике: работать негде - все занято.

И пришлось Ирине надеть форму матросскую, одним словом, - служить. И получилось: муж - капитан медицинской службы, а жена - матрос. Сплошной устав.

Была у Сашки жена, была собака-овчарка, мечта кинолога, но не было детей: не хотела Ирина - и все, как он ее ни уговаривал. И Сашка запил. В поселке сухой закон, и чтобы добыть спиртное, пользовались "оказией". Везли с "оказией" спиртное в поселок целыми чемоданами. И самое странное в этом деле, что всегда найдется "сердоболица" - баба, противница алкоголя, мужа-пьяницу за человека не считающая. У нее всегда есть и не только для дома, для семьи, но и про запас. Вот и занесло однажды Саньку в поисках успокоительного зелья к такой "сердоболице". Да так занесло, что когда вышел он от нее, то рука сама к ружью охотничьему, двенадцатого калибра, отцову подарку, потянулась.

"Сердоболицу" звали Людмила, Людмила Евгеньевна. Она заведовала единственным в поселке магазином, продовольственным и промтоварным одновременно. Сашка в этот день ремонтировал ей зубы. Один выдрал, а на два других примерил коронки. Людмила Евгеньевна - человек долга: не успел Сашка руки сполоснуть перед тем как отправляться домой к Ринте и жене Ирине, возникла она на пороге санчасти. Сашку долго уговаривать не пришлось. Улица одна - домов всего восемь. Зашли во второй по правой стороне и выпили так, что в этот вечер изменил Санька своей Ирине. Такова благодарность "сердоболицы" за ремонт сорокавосьмилетней челюсти. Изменил, рассвирепел на себя.

Пришел домой, а жены дома нет. Одна Ринта лежит на полу и смотрит на него умным взглядом, смотрит и словно говорит Сашке: "Эх, ты! С женой совладать не можешь! У меня скоро сучата, по три тысячи рублей каждый!" Сашку словно кулаком в грудь стукнуло: Гулко бухнуло сердце. Снял он подарок отцовский со стены, расчехлил, зарядил:Вывел Ринту на улицу, и в ухо дуплетом, чтоб не мучилась:

Проснулся он от того, что Ирина со всей силы лупила его по щекам, дико, как кошка, орала и задавала один и тот же вопрос: "Где Ринта? Где Ринта?"

- Ринта там! - ткнул Сашка пальцем в сторону окна, отвернулся, уткнулся в подушку лицом и затих.

Лозунг "Ты мне не муж - я тебе не жена!", написанный Иркиной рукой и деливший комнату пополам, висел уже целый месяц, но времени, чтобы поехать в город и оформить развод в судебном порядке, все никак не находилось. Только в конце мая сумели вырваться в областной центр. На вопрос, что является причиной развода, Сашка ответил: "Собака!" Ирка, обливаясь слезами, обозвала его при судье извергом и живодером.

Судья, рыжая свирепого вида женщина, но с довольно ласковой фамилией Зайчикова, не прониклась их бедами и дала еще три месяца на раздумье.

Когда вышли они из зала суда, Сашка предложил: "Пойдем в ресторан, пообедаем, а то совсем одичали в поселке". Ирка пошмыгала носом и согласилась.

Швейцар, с утра еще не озверевший, распахнул перед ними дверь. Когда выбрали столик и сели на места, Ирка прошептала: "Живут же люди": Днем в ресторане было пустовато, и обслужили их быстро. Оркестр не давил на уши, и разговаривать можно нормальным голосом.

Обед показался им необыкновенно вкусным, а выпитое вино настроило Ирину на мажорный лад: она размякла и подобрела. Ее рука все чаще касалась Сашкиной, взгляд потеплел. После обеда они купили билеты на последний катер и отправились гулять по городу. Сходили в кино на индийский фильм. Фильм про любовь. Любовь в фильме была настолько наивной и целомудренной, что Ирка от души хохотала даже в тех местах, где по сюжету актеры плакали.

После кино они вдруг решили навестить знакомых, которых знали еще по Балтике. Знакомые недавно перевелись сюда.

Бывшие балтийцы с великой радостью встретили их и славно отпраздновали встречу. За разговорами время прошло незаметно, и в двенадцатом часу гостям стало ясно, что придется оставаться ночевать. Поскольку знакомые не знали про Иркин ультиматум, то и спать их положили вместе. Утром вопрос о разводе испарился сам собой.

Когда вернулись домой в поселок, Ирка первым делом содрала простынь с "ультиматумом", вырезала оба отрицания "Не", сшила, и получилось "Ты мне муж - я тебе жена!" Пришпилила изречение на стену и сказала: "Так будет во веки веков!"

Отныне они снова обедали, ужинали и завтракали вместе. Мир и покой воцарился в семье. Но без собаки все же не обошлось. Когда к их великой радости им дали однокомнатную квартиру, то на другой же день появилось в их обители существо на кривых, тоненьких ножках, которое Ирина назвала "Кнопкой". С кнопкиным присутствием Сашка легко примирился, ибо она ему ничем не досаждала.

А в один из августовских дней, когда они с Иркой бродили по тундре и собирали грибы, она сообщила, что у нее будет ребенок. В положенное время она родила мальчика, и по ее настоянию назвали его, как и отца - Сашкой. Так появился на свет еще один Александр, но не Данилович, как отец, а Александрович. Счастье прописалось в однокомнатной квартирке, и Кнопка отодвинулась на задний план. Сашка уже в звании майора медицинской службы ходил по поселку и улыбался всем и всему.

Гарисон Семовский, г. Североморск